пятница, 19 августа 2016 г.

Короткие заметки о конференции научных администраторов [NCURA] в Вашингтоне

Поскольку сейчас моя стажировка еще продолжается, времени на то, чтобы нормально сесть и подумать, нет. Но записывать нужно, ведь новой информации поступает очень много. Попробую описать свои впечатления от того, что я видел на конференции научных администраторов, которую организовала NCURA = National Council of University Research Administrators. До этой поездки мне не приходило в голову изучить вопрос о том, что существует что-то подобное в мире или нет. А очень зря. Поскольку последние два года тема развития науки в российском высшем образовании для меня является крайне значимой — иногда мне кажется, что это занимает половину, если не больше, моего рабочего времени, поискать совета у коллег из-за рубежа выглядело бы крайне разумным. Однако в том то и проблема, что мы обычно не знаем то, что должны искать, пока нам не знаком правильный ответ.
На конференции, которая проходила с 8 по 10 августа, я неожиданно получил много ответов на вопросы, которые раньше мне в голову не приходили. Да, именно так: ответов было много, часто непохожих, но в том-то и прелесть, что можно понять свое положение и выбрать наиболее подходящий.
Во-первых, я узнал, что больше разбираюсь в системе управления образованием и наукой в Великобритании и практически ничего не знаю про это в США. Несмотря на то, что выходит довольно много литературы, которую я даже читаю, знания мои были отрывочными. Почти что две недели непрекращающихся обсуждений и консультаций, помогли понять, что в США очень много различных университетов, многие из которых испытывают те же самые трудности, что и российские. В каком-то смысле это меня обрадовало.
Во-вторых, я понял, что та модель американского исследовательского университета, которую теперь так рьяно пытаются внедрить в российское образование, далеко не так беспроблемна, как нам может показаться. Поэтому она нуждается в сложной системе поддержки, частью которой и оказывается работа научного администратора. Ведь когда российских ученых ругают за то, что они плохо умеют писать заявки на гранты, никто им не говорит о том, что многих исследователей из США ругают за то же самое. При этом, например, многих гуманитариев ругать не будут: и не потому, что они заявки не пишут, а просто потому, что для них грантов почти нет.
В-третьих, я понял важную для себя мысль, что та модель грантового финансирования, с которой нам теперь приходится иметь дело в России, не является какой-то неизменяемой во времени данностью. Система грантового финансирования становится все более сложноустроенной. Теперь в США она уже предполагает, что обязательно есть специальные люди, которые с грантами работают. Сами ученые зачастую просто не в состоянии получить одобрения от всех контролирующих комиссий, составить бюджет правильно, а потом сделать по ним нужные отчеты в срок. Разделение труда внутри офисов по администрированию науки — просто обязательно. Каждый из участников конференции (но не я точно) мог сказать, чем конкретно он занимается (написанием заявок, сопровождением оформления гранта или, например, финансовым аудитом трат).
В-четвертых, я овладел специфическим терминологическим аппаратом. В этой профессиональной среде очень популярны аббревиатуры. Даже удивительно, насколько их много и до какой степени они разные в различных университетах. Поэтому многие докладчики на конференции постоянно разъясняли, что они имеют ввиду. Посещение New York University и University of Wisconsin-Madison утвердили меня в этом мнении. Профессиональный «волапюк» иногда пугает. Но к этому быстро привыкаешь. Через день—второй все становится понятным. Но не быстрее.
 Другим важным моментом, связанным с терминологией, стало то, что я понял, что research administration нельзя переводить как «управление наукой». Наукой эти люди управлять не пытаются. Они помогают ученым проводить свои исследования в соответствии с требованиями закона и соглашениями, которые заключаются со спонсорами. Влиять на науку содержательно, как мне показалось, вовсе и не собираются. И так работы много. По сути, reasearch administration ближе к тому, чему учат на программах Master of Business Administration или Master of Public Administration. Первое, пожалуй, предпочтительнее, но мы можем найти обладателей обоих дипломов в числе научных администраторов.
На самом деле, мыслей очень много и, пожалуй, стоит их выносить сюда систематически, поскольку всякие документы, на которые я потом буду давать ссылки, могут быть полезны не только мне одному, но и многим коллегам.

В завершении хочется поблагодарить коллег из NCURA за то, что они делились опытом, а также Eurasia Foundation за возможность принять участие в программе. Все суждения — лишь следствие моей компетенции (или ее отсутствия) и могут не совпадать с официальной позицией NCURA и Eurasia Foundation.